Русский Рэмбо для бизнес-леди - Страница 33


К оглавлению

33

Старушка из Чертанова интересовалась, дают ли какие-нибудь государственные льготы женам гомосексуалистов, как для лиц, ухаживающих за больными людьми. Шофер с подмосковного молокозавода любопытствовал, дают ли за убийство гомосексуалиста столько же, как и за убийство нормального человека.

Звонки раззадорили Скифа. Он снял трубку и набрал один из телефонных номеров, проплывавших на экране.

– Алло, девушка, вас беспокоит пенсионер из Одинцова Тимофей Парфенович. У меня вопрос к нашей дикторше Ольге Коробовой… Она всем говорит, чтоб женщины больше детей рожали, а сама такая худющая, словно ни разу и не рожавшая. Это вот как понимать ее слова?

Скиф проследил за экраном. В кабинке одной из телефонисток на табло высветился номер его телефона. Девушка ответила:

– Алло, зритель… Ждите прямого эфира. Повторяйте слово в слово тот же самый вопрос, а то я вас отключу.

Едва ведущая нацепила наушники, как тут же обратилась к зрителям:

– А вот, насколько я понимаю, еще один звонок.

На этот раз он адресован уважаемому арбитру… Говорите, вы в эфире!

Скиф, как обещал телефонистке, честно слово в слово повторил свой вопрос. Ольга засмеялась и расцвела царственной улыбкой:

– Моя фигура говорит лишь о том, что я никогда не забываю о ней заботиться. Но я давно замужем.

У меня растет дочь Ника. У нас счастливая семья безо всяких отклонений от нормы.

Скиф откинулся на подушку и удовлетворенно закрыл глаза… Вот вы и проговорились, Ольга Викторовна. Завтра же вы мне подарите фотографию дочери, которую я, как Алексеев, буду носить в бумажнике.

Глава 13

На следующее утро Скиф проснулся по будильнику с одной мыслью – взять фото Ники во что бы то ни стало.

Скиф скользнул равнодушным взглядом по фотографиям в рамочках… Кто-то будто бы в издевку вывесил на стену его фото с полковником Павловым в Афгане. Были и другие, где он с Лешей Беловым, командиром роты из его батальона…

Понятно – дают понять, что прихлопнули его в западне, как воробушка. Или же ему подают какой-то знак те парни, которые направили на эту квартиру…

Но что все это означает?

Скиф перевернул фотографию, на обороте только дата: 1986 год. На других снимках себя он не увидел, зато почти везде красовался все тот же командир полка. Настоящая выставка портретов бравого героя-афганца. Вот он с веточкой, вот с девочкой… И девочка какая-то знакомая с виду. Раздвоенный, как у командира, подбородок, ямочки на щеках – дочка. У Павлова, помнится, было две девочки, он не носил фотографии дочерей в бумажнике.

Девочка чем-то походила на хозяйку квартиры.

Тетка, сестра или.., она сама и есть? На фото ей лет пятнадцать-шестнадцать, теперь должно быть двадцать семь. Что-то не очень на эти годы выглядела та женщина, но все же… Этого еще ему не хватало: вперся в квартиру к дочери бывшего командира, который, можно сказать, спас его от "пятнашки", отправив до начала следствия и ареста из Афганистана в Союз. Да еще нахамил ей. Хорошенькая благодарность.

Скиф решил сегодня же разыскать полковника и извиниться перед Аней. В квартире напротив на его звонок никто не ответил, и он как оплеванный вышел из подъезда.

* * *

У кинотеатра, рядом со станцией метро, выстроились уличные торговцы. Скиф прошелся сквозь строй торгашей, купил пачку самых дешевых американских сигарет и нырнул в подземку.

На темном стекле вагона в метро ему рисовались фотографии незнакомой девчонки. Он попытался представить себе фотокарточку его Вероники. Так и вглядывался в темное стекло до самой Кольцевой.

Пересев на Кольцевую, он снова уставился в темное стекло… Отражения трех парней за его спиной показались ему слишком знакомыми: вислоухая ушанка, лыжная шапочка и вязаный берет. Они ехали за ним от самого кинотеатра.

На станции "Парк культуры" Скиф выпрыгнул из вагона, пробежался по перрону и еле успел запрыгнуть в другой вагон. Из троицы за ним поспела только лыжная шапочка, перед двумя топтунами захлопнулись створки дверей.

Топтун в лыжной шапочке снова дышал в затылок.

Хиленький весь из себя, с вытянутым, как у ищейки, лицом и улыбочкой, которая открывала с боков прекрасные зубы.

Недалеко от "Кропоткинской" Скиф обернулся к нему:

– Вы не сходите? – Быстро вытащив из кармана свой бумажник, он резко заломил руку топтуна за спину и вложил его ему в потную пятерню. – Граждане, берегите деньги и документы!.. Я поймал карманника.

– Блин, что ты лепишь, сука долбаная? – реакция последовала незамедлительно.

Пассажиры, как бабочки от тени, выпорхнули из вагона. Скиф врезал ищейке короткий прямой с левой, ткнул его лицом в свое колено и успел выскочить в закрывающуюся дверь. Хиленький с виду топтун оказался живучим, рванулся за Скифом, но двери прищемили его вытянутую физиономию.

У Павла Лопы из-под папахи торчали только длинные заиндевевшие усы. Он пристукивал сапогами друг о дружку и потирал красные руки без перчаток.

– Слышь, Павло, за мной в метро трое увязались, – обрадовал Скиф казака своей новостью.

Лопа только равнодушно огляделся. Не заметно было, чтобы донец кого-нибудь опасался в Москве.

На проходной в гаражном кооперативе ветхий дед отмахнулся от документа Скифа покрытой седой шерстью рукой:

– Документ твой давно просроченный, а рожу твою я навсегда запомнил, хоть и при седой бороде.

Болтали про твои геройства. Уже выпустили?

– А сам не видишь?

– Глазам правды нет, а вот документ – достоверно. Только вот документик свой поменяй. У нас сейчас вместо корочек такая карточка под пленкой… Жены твоей бывшей сто лет тут не было, а замок на дверях в полной сохранности, постарался.

33